Стихи-размышления

На этой странице собраны мои стихи-размышления о самом разном. Не все они отражают именно мой взгляд на мир, так как частично я пробовал представлять себя в необычной роли и писал стихи от имени другого образа. Однако эти стихи все-таки содержат мои мысли и, возможно, заставляют задуматься.

 

Ссылки для быстрого перехода:

Троллейбус
Откройся мне, путник, куда ты идешь?..
Предсказание
Когда уходит друг
Сколько б ни было в жилах злости...
Забирайте себе все золото...
Ветер опять ей накинул на плечи дождливую шаль...
Я видел желтые глаза...
Пустыня
Человек построил башню...
Я сегодня сорвался с цепи...
По пыльной дороге мы шли над землею...
В небесах безымянной страны...
Горизонт с четырех сторон...
В час, когда умирают слова...
Перламутровый блеск облаков...
Не верьте мне, когда скажу...
Когда глаза изучали мир...
Тень раздавлена в каплях глаз...
Смятый и запыленный монах...
В зеленом абажуре грез...
Взгляни кругом — вот ты стоишь...
Мне мысли грустные опять...
Закрасьте небо полоской света...
Потерянный Пегас
Купаясь в бездне снов...
Все проходит
Песочные часы
Старею. В прошлом остается...
Технологичная

 

Троллейбус

Я ехал в троллейбусе ночью, 
И капли дождя оставляли
На пыльном стекле свое тело,
Продленное в линию света.
Полоски дорожной разметки
Мелькали в окне монотонно,
Уныло текли по асфальту,
Подобно коротким и вечным
Гудкам в телефонной трубке,
Когда разговор закончен
И слов не вернуть обратно.
И мне хотелось умножить скорость,
Чтоб взлететь над ночною дорогой,
Но троллейбус — ведь это не птица,
И нас обгоняли машины,
Что в холодном свете неона
Были чем-то на рыб похожи.
И я ехал, окутанный тайной,
Но открытый дождю и ветру.
Так бы ехал и ехал все дальше,
А люди сменяли б друг друга
На бесчисленных остановках.
Только в мире ничто не вечно,
Все дороги куда-то приводят,
И мне тоже сойти придется,
А троллейбус уедет в сумрак, 
Поморгав на прощание глазом,
К проводам прижимаясь крепко.
Я останусь один на пустынной
И забытой совсем остановке,
И уйду в безответность ночи,
Растворяясь в дожде и ветре,
Чтобы слиться с безмолвием мира.

 

***
— Откройся мне, путник, куда ты идешь?
— Вперед, в те края, где ни разу я не был.
— А что ты в краях тех далеких найдешь?
— Найду лишь дорогу, да синее небо.
— Надолго ль задержишься в этих краях?
— Всего лишь на миг, и опять в путь-дорогу.
— А что ты находишь в лесах и полях?
— Я нахожу в них свободу, ей-богу.
— Но ведь в пути ты всегда устаешь,
Неужто не хочешь все бросить, остаться,
Или ты с той только целью живешь,
Чтобы без цели по свету скитаться?
— Нет, я живу для того, чтобы жить,
А жить — это значит быть вечно в движеньи,
И новое что-то всегда находить,
И старое все подвергать измененью.
Для жизни смертельно на месте стоять,
Ей нужно кипение, чтоб не закиснуть.
Вот почему я хочу полетать
Прежде чем вдруг в паутине повиснуть.
— А если тебе вдруг наскучит кружить,
Сумеешь тогда ты обратно вернуться,
Сумеешь ли ты без дороги прожить? 
— Нет, я могу только лишь оглянуться.
— Ты, странник, кому-нибудь в жизни помог,
Или идешь по своей лишь дороге?
— Без помощи нет проходимых дорог,
Важнее она для пути, а не ноги.
Мне помогали, и я помогал,
Иначе, мне кажется, быть ведь не может.
— Выходит, когда ты на землю упал,
Надеялся сразу, что кто-то поможет?
— Я падал, наверное, тысячу раз,
И снова вставал, невзирая на боли,
Поддерживаемый не светом глаз,
Не чьей-то рукой, а лишь силою воли.
— А что же ты, путник, шагаешь один,
Неужто не хочет никто идти рядом?
— Людям дороже их теплый камин,
Меня провожают они только взглядом.
— Не значит ли это, что ты им чужой?
— Нет, просто другой, непонятный и странный.
— А можно, я тоже пойду за тобой?
Я тоже хочу видеть дальние страны.
— Нет, не за мной, — со мной рядом иди,
Рядом со мной, но своей лишь дорогой,
И помни — тропа у тебя позади
Будет судьею твоей самой строгой.

 

Предсказание

Когда-нибудь я утону
В толпе людей, довольных жизнью,
И буду жить по расписанию,
Забыв о ветрености мыслей,
Поступков, побуждений, слов.
Я растворюсь совсем незримо
В застое будничных эмоций,
И радость шваброю с лица
Сотрет рутинная забота.
Все реже стану вспоминать
О вовсе недалеком прошлом,
Стараясь просто позабыть
О том, как время тратил зря,
Такое сказочное время...

 

Когда уходит друг

Он шел, чтоб дрожь в ногах унять,
Шел, чтоб куда-нибудь идти.
Труднее стало вдруг дышать
В бессмысленном его пути.
Слепым огнем печальных лет
Кричали горькие слова,
И падал грязно-серый свет,
И жухла пыльная трава.
Глаза стекают на песок,
А ногти пьют в ладонях кровь.
Как будто кто стучит в висок,
Вонзая в кожу иглы вновь.
Нет больше в мире никого,
Дорога только от себя.
Она не приведет его
Туда, где плачут, не скорбя.
Как плохо, что нельзя забыть
Все прошлое внезапно, вдруг.
Он — Гамлет: быть или не быть,
Как быть, когда уходит друг?

 

***
Сколько б ни было в жилах злости,
От судьбы не укроемся мы.
Динозавры пришли к ней в гости
Под дыханием лютой зимы.

В гости к ней приходили солдаты,
Получив свою долю свинца.
Мы участники вечной регаты,
У которой не видно конца.

В гости к ней приходили страдальцы,
На ножи нанизав свою плоть,
Но и те приходили, чьи пальцы
Те ножи научили колоть.

К ней являлись в горящей одежде
И в объятии сумрачных вод,
Не терявшие веры к надежде
Иль отчаянья съевшие плод.

Приходили подобные Богу
И пустые, как глаз мертвеца,
Завершая любую дорогу
У одного и того же крыльца.

Мы придем к ней, кто поздно, кто рано,
Все отыщем дорогу туда,
И в гостях у нее, как ни странно,
Мы оставим себя навсегда.

 

***
Забирайте себе все золото,
Забирайте алмазы с брильянтами,
Мне бы просто не сдохнуть с голода,
Да в избу б не попасть с арестантами.
Мне бы только лишь неба ясного,
Да хоть серого, хоть дождливого,
Никого бы не встретить несчастного, 
Да и в зеркале б видеть счастливого.
Мне бы чуточку понимания,
Наслаждения бы свободою,
Да не чувствовать бы касания
Топора над кровавой колодою.
Нет, мне золото пригодилось бы,
Чтоб любимым да нищим раздаривать,
А еще б как-нибудь избежать молвы,
Чаще б с совестью разговаривать.
Вот, пожалуй, и все, только кажется,
Будто все это говорил не я,
А лишь тот, кто мне просто нравится,
Но кто малая часть лишь всего меня.

 

***
Ветер опять ей накинул на плечи 
    дождливую шаль...
Скоро в долину опустится вечер,
    а с ним и печаль,
И снова она в облаченье дождей
    вдруг начнет вспоминать
Об улыбках всех тех, кого в мраке ночей
    ей уже не обнять,

О родных и знакомых, о тех дорогих,
    для которых жила,
И о тех, вроде бы не таких уж плохих,
    от которых ушла...
Нет, она не привыкла еще жить одна,
    но кто может помочь?
Свет неровный свечи из проема окна
    вырывается в ночь...

 

***
Я видел желтые глаза,
Что, щурясь, принимали ласку
Усталых рук, и не слеза
Сверкала, растворяя краску
Хрустального воротника зрачков,
А просто сонная истома,
Вполне понятная без слов.
Но зеркалам тем не знакома
Та нежность, что всегда видна
В глазах людей, огнем горящих
Во все века и времена,
В отличие от глаз кошачьих...

 

Пустыня

Я шел по пустыне,
Шуршащей песками,
Жару разгребал я
Босыми ногами.
Палящее солнце
Изгнало прочь воду.
Ни тени, ни ветра,
Ни птицы по ходу.
И сил не осталось,
Чтоб сделать полшага,
Мне силы дала бы
Манящая влага.
В пустыне оазис
В пути не встречался,
Иссушенный солнцем,
В песках я остался.
Пускай не сумел
Покорить я природу,
Найти пусть не смог
Под песками я воду,
Но все же искал,
Только все же старался,
Так значит не зря
Я в пустыне остался.

 

***
Человек построил башню,
Чтобы сделать даль безбрежной,
Но старался он напрасно
Обозреть края Земли.
Пусть поля, луга и пашни
Рассмотрел он с грустью нежной,
Но глаза мечты прекрасной
Все ж увидеть не смогли.

Башню человек разрушил
И упал в траву сырую,
Чтоб стекающие слезы
Слились с утренней росой,
Но себя не долго мучил,
Разогнал тоску хмельную,
Расцветают в жизни розы
Вслед за черной полосой.

 

***
Я сегодня сорвался с цепи,
Я сидел на цепи слишком долго, 
Потому, что под шкурой в глуби
Бьется кровь не собаки, а волка.
Мне свободу на четверть прыжка
Ограничивал тесный ошейник,
И скрывался за кличкой Дружка
Непокорный, озлобленный пленник.
Мне в глаза страстно лаяли псы,
Ощетинив пушок на загривке,
И лизали, дождавшись грозы,
От клыков моих рваные дырки.
А сегодня меня довели,
Сталь слабее взорвавшейся злости,
Мой ошейник коснулся земли, 
Чуть затронув собой мои кости.
Но дыра от ремня на груди —
Ничего по сравнению с волей.
Тот, кто лаял, бежит впереди,
Ощутив, как меняются роли.
Я свободен, движенья быстры,
Я отмою себя от позора,
Мои зубы крепки и остры,
Как большие осколки фарфора.
Я хозяин себя самого,
Меня цепь уже не остановит,
И я бешен и рад от всего, 
Что мне терпкая воля готовит.

 

***
По пыльной дороге мы шли над землею,
Сбивая ногами со звезд облака,
Питаясь, как боги, жемчужной водою,
Срывая с надежды года и века.

Стояли над вечным молчаньем Востока,
Бежали от райских объятий и уз,
Молчали о млечном начале потока
И даже о майских идиллиях муз.

За старой и ветхой историей мира
Старались причину его разглядеть,
Железною клеткой считали квартиры
И с ветром во спину пытались лететь.

 

***
В небесах безымянной страны,
Где драконы и мельницы машут крылами,
Под неласковым светом луны
Спор затеялся между орлами.
Но о чем могут спорить орлы — 
Эти гордые, сильные, смелые птицы,
Чьи движенья с полетом стрелы
Могут запросто даже сравниться?
Просто кто-то из них вдруг сказал:
“Как мы можем, орлы, так гордиться собою?
Оттого, что, взмывая со скал,
Мы парим выше всех над землею,
Мы не лучше еще, чем они,
А ведь в сущности нашей мы хищные твари,
И лишь тем промышляем все дни, 
Что жнем смерть на земном этом шаре.
Знайте все — наши перья в крови,
Наши клювы и когти лишь в плоть погружались.
Очень много “умри” и ни разу “живи”
Мы молвили вслух, и собой восхищались...”
В перьях, украшенных кровью своей,
Он обнял траву и к ней сердцем прижался,
А в небесах все сильней и сильней
Полный гордости клекот орлов раздавался.

 

***
Горизонт с четырех сторон
Окольцовывает пустыню
Белой вечности.
Блеском колющих звезд ослеплен
Затерявшийся во льдах...

Воздух сух и сжигает дотла,
Даже слез нет, и не поплачешь,
Так как нет воды.
Не понять уже счастья тепла
Заплутавшему в песках...

Только синь и холодный пар,
Никаких ощущений, как будто
Вовсе нет тебя.
Не волнует ничто — это дар
Пропавшему в небесах...

 

***
В час, когда умирают слова,
Озарив на прощание память
Грустной вспышкой осенних букетов,
Безысходны страданья
Незримо ушедших поэтов,
Как горящая в пламени дымном листва.

Время крутит свои жернова,
Измельчая собой даже то,
Что считается вечно живущим.
Хоть поверить бы смочь,
Что о цели расскажут идущим
В час, когда умирают слова.

 

***
Перламутровый блеск облаков
Над вишневым сиропом заката.
Взмах крылом, не познавшим оков.
Твердость взгляда морского пирата.
Ожерелье на шее свиньи.
Бледный след не узнавших ответа.
Запорошенный глаз полыньи.
Жар и легкость простого привета.
Переполненный звоном бокал.
Понапрасну разлитое время.
Бесконечность и замкнутость скал.
Не одетое на ногу стремя.
Вечный смысл выражения глаз.
Притяжение сильное тайны.
Простота и отрывистость фраз,
Что порою не так уж случайны.

 

***
Не верьте мне, когда скажу
Я вслух о чем-нибудь:
В словах никак не отражу
Своих я мыслей суть.

Не верьте взгляду моему —
Опасна ложь зеркал.
Порой неясно никому,
Что взгляд мой выражал.

Не верьте в то, что я смеюсь —
Быть может, это грим.
Не верьте в то, что изменюсь
И сделаюсь другим.

Что очевидно — то обман.
Ни в чем не верьте мне.
Поверьте только в то, что вам
Я верю искренне.

 

***
Когда глаза изучали мир,
В них не было места унылой тоске.
Была лишь раскрытая настежь дверь
Да тень от ресниц на моем виске.
И чтобы никто не мог помешать
Впитывать взглядом солнечный мир,
Я был одинок под чашей небес,
Сомкнувшей собою зенит и надир.
Я знал, что не только потребность узнать
Будет в глазах моих жить иногда,
Но что б не случилось с судьбою моей,
Я бы хотел, чтоб нигде никогда
Никто не видел мои глаза,
Когда они излучали боль,
Когда отчаянье резало их
И сыпало в свежие прорези соль.
Когда причин для печали нет,
Глаза мои проливали смех,
И даже, бывало, случалось порой,
Что радость светилась сквозь прорези век.
Будучи даже почти один,
Я взгляды людей отражал не раз,
Но были такие, что я не мог
От них отвести очарованных глаз.
Возможно, бывало не раз, что мне
Глаза застилала от ярости кровь,
Но все же, мне кажется, не обошла
Их стороной сумасбродка любовь.
И был в них огонь или солнечный луч,
Но чаще гостили тоска и печаль.
Лишенные света, смотрели глаза
Зрачками бессмысленно в синюю даль.
Наверное, что-то случилось со мной,
Что-то случилось, ведь неспроста
Все чаще я чувствую, как иногда
Глаза разрывает мои пустота.

 

***
Тень раздавлена в каплях глаз,
День устал возлежать в пыли,
Ночь пока что гостит не у нас,
Но уже край завернут земли.

Солнце скоро разбрызгает кровь
И украсится в смерти своей,
И опять мне послышится зов
Непройденной дороги моей.

Я хочу восприять красоту,
Знаю, где ее можно найти,
Но в калитку ажурную ту
Не хочу в одиночку пройти.

Только кто же решится со мной,
Кто в глазах прочитает тоску?
Кто осмелится в бурю и зной
Прошагать босиком по песку?

 

***
Смятый и запыленный монах,
Запотевший серой сединою,
Тряс рукою с треском на устах,
Вытянув глаза, искал покоя.

Паутина расчертила свет,
Где-то голоса кричат чуть слышно.
Кто теперь с него возьмет обет,
Если сердце из страданья вышло.

Загрустивший непростым числом,
В погребе ума проснулся танец.
Потеряли смысл добро со злом,
Он явился, Господа посланец.

Мир не стал другим, он был такой,
Несмотря на малость пониманья.
Дверь, не отворенная рукой, —
Только миг вселенского сознанья.

 

***
В зеленом абажуре грез
Стремились мы достигнуть неба,
Чтоб прикоснуться к силе гроз,
Найти в воде блаженство роз,
Вдохнуть чуть желтый запах хлеба
И завернуться в счастье слез.

Во тьме неотразимых глаз
Искали мы забвенья темы,
Лишаясь голоса и фраз,
И в те моменты вдруг из нас
Летели вечные проблемы,
Невидимые, словно газ.

К нам в окна чудеса стучались
И оживляли наши души,
А лица наши улыбались,
И мы, смелея, не боялись
Открыть себе глаза и уши
И в пропасть с высоты бросались.

 

***
Взгляни кругом — вот ты стоишь
На безупречно чистой ткани,
На месте мнешься и молчишь,
И что-то теребишь руками.
Смотри внимательней — в руке
То ли свободно на ладони,
То ли зажата в кулаке
Лежит кричащая на фоне
Небесно чистой белизны
Нить, много тоньше паутины.
Она не спит, не видит сны,
А создает собой картины,
С падая вниз с твоей руки.
Ты оглянись — вон те узоры,
Зигзаги, контуры, круги,
Не привлекающие взоры;
Их пишешь этой нитью ты,
Ведь это нить твоей же жизни.
Добавь узорам красоты,
Следить за ниточкой привыкни,
Ведь ты — игла, ты это знай,
Рисунка, помни, не исправить,
Так что к работе привыкай,
Чтоб красоты штрихам добавить.
Однако помни, нить тонка,
С узлами будь поосторожней,
Не рви, отчаявшись, пока
Они не сгинут волей божьей.
Взгляни еще раз — не один
Ты вышиваешь поле ткани.
Своей ты нити господин,
Но твоего узора грани
Ведь тоже чей-нибудь узор.
Поэтому, идя с друзьями
И избегая разных ссор,
Иди, держась других глазами.
Когда же жизни твоей нить
С другою нитью перевьется
Так, что нельзя разъединить
Их будет, то не разорвется
Тогда прочнейший тот союз,
И цвет узора ярче станет,
Сверкая светом этих уз,
Пока нить виться не устанет.
Смотри вперед — большой простор,
И все сверкает белизною.
Ты можешь, знай, создав узор,
Его заполнить красотою.

 

***
Мне мысли грустные опять 
Нахально лезут в душу,
Но только я их буду гнать
Подальше. Не нарушу
Веселую картину дней
Своим унылым видом,
И в ритме праздничных огней,
В тон радости флюидам
Звучать намерена струна
Моей души неясной,
Чтоб из нее никто со дна 
Не зачерпнул опасной
Печальной свежестью воды
И не пролил в веселье.
Я скрою всякие следы
Отравленного зелья.

 

***
Закрасьте небо полоской света,
Откройте двери гостям и в сердце,
И можно успеть не допеть куплета,
И можно ключи не забыть от дверцы.

Услышьте шепот кричащих мыслей,
Возьмите пряди звериной ласки.
Пока в голове мозги не прокисли,
Можно и нужно придумывать сказки.

Душа расстегнута, будто у пьяных —
Только не плюй, и бери, что захочешь.
Это не сказка из выдумок рьяных,
Но лишь тогда, повторить если сможешь.

Можно собой обернуть всю планету,
Можно проникнуть во все ее тайны.
Кто-то задумал, кто-то выполнил это,
Кто-то придумал другое случайно.

Все это просто стремленье к восходу,
Стоны вовнутрь или крики наружу.
Без бури не сделать плохую погоду,
Без солнца и шквала не выплавить душу.

 

Потерянный Пегас

Дома укрыли шторами
Своих хозяев сон,
А ночь смахнула искры
С прямоугольных глаз.
Железными подковами
Стучится о бетон
Потерянная лошадь
По имени Пегас.

В плену у серых граней,
Дрожащая от снега,
Она уже жокея,
Наездника не ждет.
Ей бы сейчас увидеть
Любого человека,
Она за ним покорно
В любую ночь пойдет.

 

***
Купаясь в бездне снов,
Слиянья странных слов
И образов, и мыслей
Я выводил на свет.
Искал причину их,
Смысл, режущий, как крик,
И в странных их приходах
Искал на жизнь ответ.

Где правда, а где ложь —
Не сразу разберешь.
Быть может, все реально,
О чем подумать смог?
А может быть, что сны
Нам для того даны,
Чтоб видеть бесконечность
Непройденных дорог?

 

Все проходит

Все проходит — и боль, и беда,
Все проходит совсем без следа,
Исчезает уже навсегда,
Но не знаем, исчезнет когда
Все, что было, уйдет ли куда.
И какими мы будем тогда,
Захотим ли вернуться туда,
Где беспечно летели года?..
Вдаль по рельсам бегут поезда,
Не спеша, льется в речке вода,
Позади, за спиной — города.
Все уходит — вот наша беда.

 

Песочные часы

Из прошлого соткан,
Собран подобно мозаике,
Выложен не кирпичами — песчинками
Света и тьмы, словно сажей и жемчугом,
Странный, неяркий узор.
В каждый момент прибавления
Новой песчинки
К уже оброненным в историю
Сила тяжести, пятна на Солнце,
Ветер, политика, дождь, карнавал
И другие случайности
В формуле общей закономерности
Изменяют полет, направляемый волей.
В итоге картина отлична
От линий судьбы и от тех очертаний
Надежды, мечты, идеала,
Которые в ярком сиянии
Толщи песка над макушкою
Могут начертаны быть
Воображением пылким.
Конечно, по цвету песчинок
Можно предвидеть узор,
Можно и волей бросать их
В назначенный пункт,
Но только не знает никто
В узкой трубочке настоящего,
Что явится нашему взору —
Алмазная россыпь, Везувий
Или большая навозная куча
С падением новых песчинок,
А уж тем более в миг,
Когда эти крохи иссякнут,
Взывая к тому, чтобы мир
Еще раз перевернули.

 

***
Старею. В прошлом остается
Очередная часть меня.
Оттуда больше не вернется,
В душе не разожжет огня.

Я постепенно все теряю,
Все, чем гордиться раньше мог.
А что взамен приобретаю?
Наверно, знает только Бог.

Быть может, опыт — сын ошибок?
А в остальном — душа чиста.
И ум совсем уже не пылок,
И память уж совсем не та.

И как-то чаще все "до фени",
Я растворился в море дел.
А где былой полет, стремленье?
Перегорел? Переболел?

Беда со мною происходит
Или хронический цейтнот?
"До фени" все, ведь все проходит,
И это тоже ведь пройдет.

 

Технологичная

Рельсы тонкою линией чертят поверхность земли,
Как негашеный луч обратного хода развертки.
Без сейсмографа чувствую тяжесть вагонов вдали,
Там, где в точку прямые, там, где падают на бок восьмерки.

Гравитация чувств возрастает до черной дыры,
Свечение глаз исчезает в итоге коллапса.
Надежда по нервам разбитым несется в другие миры
Локомотивом гремя по свежим обрывкам синапсов.

Фильтр листвы изменяет спектр нашей звезды,
Отражая волну длиною пятьсот нанометров.
По небу проносятся тонны сбежавшей воды,
Гонимые в азимут тридцать со скоростью ветра.

Нить кокона в тысячу вольт над моей головой,
Капли на ЛЭП сверкают росой в паутине.
В жидких кристаллах являешься ты предо мной
На загружаемой медленно в память картине.

Разрешение дамы в экстазе позволит и мне
Видеть тела изгиб, отпечатанный в полном размере,
Только уровень тестостерона в крови не вполне
Адекватный ответ на мерзкое чувство потери.

В небе цианом с маджентой разлита лазурь.
Инверсионным пером самолет в нем рисует комету.
Корпус теплый ноутбука стучит о бетонный бордюр,
С кончиков пальцев мысли текут на дискету.

Электроны несут наши чувства сквозь кремний и медь,
И в запутанных квантах секреты большие хранятся.
Мы попали, как рыбы, в тугую глобальную сеть,
И скоро, как рыбы, в ячейках начнем задыхаться.

Я в пакеты сложил все слова и отправил их в путь,
Девятьсот мегагерц донесут их со скоростью света.
Голос чипа, похожий на мой, передаст мою грусть,
Микрофона мембрана и сердце мое задрожат от ответа.

Но цианакрилатом к любви не приклеить двух крыл,
В атмосфере тяжелой сгорая, блеснет метеором.
Пофонемный анализ собьется на слове «любил»,
И начнет подстановку значений прямым перебором.

Время вовсе не жидкость, хоть лечит и тоже течет,
В океане утекшей воды все труднее резвиться.
Два миллиарда сердечных толчков не пройдет, 
И синтез белков в нейронах моих прекратится.

В локальных смертях продолжая глобально расти,
Земля примеряет к себе все прогресса обновки.
Пока мы живем, с технологией нам по пути,
Пока есть любовь, на пути этом нет остановки.

 

См. также:

Стихи о любви

Стихи о красоте природы

Шуточные стихи